Министр здравоохранения Омской области Андрей Стороженко ответил на вопросы читателей и журналистов в рамках проекта «Омск-Информ. Место встречи».
На почту РИА «Омск-Информ» пришли десятки вопросов как частного характера, так и касающихся отрасли в целом. Омичей интересует, как будет развиваться региональное здравоохранение, будут ли строить новые больницы, будет ли расширяться электронная запись и как решается вопрос с медицинскими кадрами. Мы постарались уложиться в час времени, и нам удалось выполнить задачу почти на 100%.
ВОПРОСЫ ЧИТАТЕЛЕЙ
– Андрей Евгеньевич, расскажите, как продвигается ремонт детской городской больницы № 3. Какие отделения откроют в отремонтированном корпусе и кто в них будет работать, учитывая острый дефицит кадров? (Виктор).
– Детская третья – это давняя головная боль. Я когда-то в своей кудрявой молодости ею командовал почти 10 лет. На сегодняшний день там снаружи все готово, сети подведены, идет внутренняя отделка, и если у нас ничего не сорвется, то в конце этого – начале следующего года мы здание откроем. Сегодня выделено 160 с небольшим миллионов рублей на вторую очередь – это педиатрический стационар, где располагаются уникальные для города отделения нефрологии и гастроэнтерологии. Торги Минстрой уже начал, мы надеемся, что успеем за этот год его отремонтировать.
А вот в хирургический стационар дополнительно переведем два уникальных отделения: детское ЛОР и детской челюстно-лицевой хирургии. У нас получится мощнейший центр, где будет сконцентрирована вся детская хирургическая неотложная служба. В прошлом году мы открыли инфекционный стационар, где сделали большую половину работ – шикарные палаты-боксы, оборудованные по последнему слову техники, супервытяжка и вентиляция, осталось одну треть еще отремонтировать.
Вообще-то мы даже в Москву направили проект о строительстве отдельной детской инфекционной больницы, в городе она должна быть. Не факт, что получится, но по крайней мере за подписью губернатора Виктора Назарова все бумаги уже там. Получится с федеральным финансированием – дай Бог! Это то, что сейчас в работе в детской клинической больнице № 3. Но у нас еще есть детская вторая больница имени Бисяриной, где тоже очень важные направления. Там и аллергология, и пульмонология, и кардиодетство. У нас есть мощнейшая областная детская клиническая больница, где оперируют новорожденных, там токсикоцентр, реанимация – уникальные отделения. Все будет работать, как и работало. Работы всем хватит.
Что касается кадров. У нас студенты уходят и не возвращаются. Не знаю, куда уходят. Хотя в этом году в отрасль пришло на 200 молодых специалистов больше, как врачей, так и средних медработников. Всего 728 человек, из них 265 врачей, 463 среднего персонала. Средняя укомплектованность врачами 60%, средним и младшим медперсоналом – от 82 до 96%. По районам области укомплектованность лучше, чем в городе.
– Когда реально будут выполнять послания президента о повышении заработной платы работникам здравоохранения, которая на данный момент остается на прежнем уровне? (Андрей Тихомиров).
– Она не остается на прежнем уровне, могу хоть с кем об этом поспорить. И когда пишут 4000, то это только оклад, надо учитывать стаж работы, ставку, совместительство. На сегодняшний день средняя зарплата врачей в регионе подошла к 34–36 тысячам рублей. Оклад маленький, но стимулирующими надбавками дотягиваем его до достаточно высокого уровня. У нас в районах есть средняя зарплата по 40–50 тысяч. Конечно, по некоторым позициям в некоторых больницах мы немножко отстаем, но ответственность за это только на главном враче. Мы разбираемся предметно по каждой жалобе, невзирая на то, санитарка это, фельдшер или врач. Комиссией выезжаем в каждый район, встречаемся с людьми, объясняем им, что не сделал главный врач, какие надбавки нужны, как поменять условия труда и так далее.
Сегодня уже начали повышать оклады. Мы взяли несколько больниц и в течение следующих двух месяцев будем это делать. Но надо людям объяснять, что, повысив оклады, уберутся надбавки, и денег они будут получать столько же. Это наш шаг к следующему этапу. Есть дорожная карта, утвержденная указом президента, согласно которой у медработников должны быть большие базовые оклады.
– В поликлинике № 6 в каждом кабинете требуют иметь при себе паспорт и медицинский полис. Зачем? (Пугачев Игорь Анатольевич).
– Однозначно не имеют права предъявлять подобные требования. На входе в регистратуре еще могут попросить документы. Дальше – выдали талон на прием к терапевту, есть карта – все, иди лечись.
– Похожие вопросы от жителей Амурского поселка и Левобережья, которые активно застраиваются, а с медицинской помощью все очень «туго». Как там планируется решать эту проблему?
– В Амурском поселке пока открыли офис общей врачебной практики, он работает, поликлиника разгружается. На Левому берегу начали строить поликлинику, уже забиты сваи. На ее строительство по федеральной Программе подготовки к празднованию 300-летия города Омска выделены средства на 2014 и 2015 годы. Там будет стоять огромная 20-этажка.
– Вопрос по перевозке людей, которые сами не могут ходить. Кто помогает в такой ситуации, куда обращаться? (Алексей Задорожнов).
– В министерство труда и соцразвития. Вопрос решается с помощью службы социального такси, приспособленного в том числе для перевозки людей с ограниченными возможностями. К нам относится только функция, когда лежачему больному требуется обследование для прохождения ВТЭК (МСЭ) – бригада выезжает к нему на дом. Если где-то это не происходит, нужно обращаться прямо ко мне.
– Как поступать с врачами скорой помощи, которые отказываются госпитализировать пожилого человека при наличии направления, аргументируя это тем, что пациент старенький – «боимся не довезем»? (Вопрос читателя, не назвавшего имени).
– Нужен конкретный адрес, надо разбираться.
– Меня как маму четверых детей беспокоит вопрос, связанный с прививками. Для чего детям столько прививок? Почему до сих пор ставят Манту, когда есть Диаскин-тест? (Надежда Никифорова).
– Положительная роль иммунизации детей в предупреждении опасных заболеваний – абсолютно доказанный факт. Вакцинация детей на 95% уменьшает риски смертельных исходов или тяжелых необратимых осложнений от прививаемых инфекций. Многие болезни, от которых делают прививки детям, опасны для их жизни и здоровья, некоторые не имеют эффективного лечения и чреваты тяжелыми последствиями. Например, туберкулез, полиомиелит, столбняк в раннем детском возрасте имеют высокие риски летального исхода. Многие родители не знают, что перенесенная ребенком корь на шесть недель снижает эффективность иммунной защиты практически до нуля, и в этот период его организм становится уязвимым для других опасных инфекций, приводящих к бронхитам, пневмониям, отитам. Диаскин-тест является лишь дополнительным диагностическим методом, используемым при сомнительном результате пробы Манту, а также для контроля проводимого лечения. К тому же в отличие от пробы Манту он не позволяет выявлять впервые инфицированных туберкулезом детей.
– Короткий Константин Иванович нуждается в высокотехнологичной медицинской помощи – тотальном эндопротезировании левого тазобедренного сустава за счет бюджетных ассигнований, в котором ему было отказано. Читатель спрашивает, правомерен ли отказ?
– Даже удивительно, что поступают такие жалобы по высоким технологиям. Мы в десятки раз увеличили эту помощь за прошлый год. У нас вопросов не было, отказов не было. Нам увеличили квоты. В общей сложности более полумиллиарда получено на высокие технологии против 60 миллионов в 2012 году. Много пациентов отправлено в федеральные центры. Это протезирование суставов, операции на сердце, некоторые операции на глазах, которые делают в Екатеринбурге.
– Читатель подавал заявление на операцию в Новосибирском НИИТО, а в Омске эндопротезирование не делают?
– Делают, в 4-й больнице, 10-й, в больнице Водников, по-старому ее называю. Технология отлажена, делают очень хорошо: и бедро, и коленный сустав. Надо конкретно смотреть.
Примечание редакции: Пока готовился материал, стало известно, что данный вид медицинской помощи в НИИТО за счет средств обязательного медицинского страхования не оказывается. Сегодня К.И. Короткий может получить данный вид помощи в рамках ОМС в плановом порядке в любом учреждении города Омска, города Волгограда или города Москвы, оказывающих данный вид медицинской помощи.
– Есть просьба от Ольги Турченко, проживающей в селе Знаменском, – оказать содействие в получении для 14-летней дочери Алины санитарно-курортного лечения в санатории «Омский». У девочки посттравматическая плечевая плексопатия, нейропатия срединного и лучевого нервов слева.
– Мы с санаторием «Омский» работаем только по поводу реабилитации пациентов с кардио- и неврологией, это федеральная структура. Но мы посмотрим, что можно сделать.
Примечание редакции: Пока готовился материал, стало известно, что для Алины уже оформлена путевка на санаторно-курортное лечение в ФГБУ «Детский ортопедический санаторий «Пионерск» Минздрава России Калининградской области (дата заезда 2.06.2014 г. – 22.06.2014 г.). В дальнейшем, при необходимости продолжения реабилитационного лечения, возможно оформление путевки в санаторий «Рассвет».
ВОПРОСЫ РЕДАКЦИИ
– Андрей Евгеньевич, мы знаем, что несмотря на предсказываемый кризис омская медицина развивается. Что хорошего расскажете омичам?
– Что бы я хорошего ни сказал, все равно в комментариях напишут: в поликлиниках очереди, в больницу за деньги, ничего нет. Я всегда говорю, вы меня трогайте, моих не трогайте. Доктора-то пашут. Сам когда-то у этого «станка» стоял – что такое отработать сутки, ночь в операционной и следующий день, знаю. Это очень тяжело. А ответственность какая! Не все это понимают.
А сделано с приходом губернатора Виктора Назарова очень много. На скорой было много проблем, губернатор сам видел, на каких топчанах там люди спали, в каких ужасных условиях работали. Износ автотранспорта был 78%. Мы больше 40 машин скорой помощи купили, медиков одели-обули, медикаментами оснастили. Подстанции были развалены – ремонт на 8 подстанциях провели, 2 новые построили: подстанцию на улице Октябрьской и новый пульт 03 на 22-го Партсъезда, который пока работает в тестовом режиме, но к лету начнет функционировать на полную мощь. Зарплату «скоростникам» повысили почти на 40%, они реальные деньги стали получать.
Теперь по «неотложке». В кардиодиспансере условия не соответствовали никаким требованиям. Мы туда выделили более 30 млн рублей, практически все отделения отремонтировали, новое оборудование купили. Зайдите, посмотрите сегодня. БСМП № 2, БСМП № 1, многопрофильная больница – провели ремонтные работы, купили оборудование, МСЧ № 4 – шикарные отделения неврологии, инсультный центр открыт, оборудование купили. Онкодиспансер – это отдельный разговор. Там запустили первый за Уралом ускоритель, который стоит более 200 млн рублей. Уникальная техника – точечно лечит опухоль головного мозга. В диагностический центр купили томограф, таких вообще всего три в России. А мощнейший модульный томограф, который диагностирует заболевания в онкодиспансере! В БСМП № 1, в Многопрофильной больнице новые томографы поставили.
В БСМП № 1 открыли отделение по стентированию, запустили ангиограф. Человеку с инфарктом миокарда лизис делается прямо в машине скорой помощи. Затем в отделении делается ангиография, если видно пережатый сосуд и есть показания, образно говорю – трубочку вставили, а на следующий день иди домой и живи нормальной жизнью. Количество стентирования увеличилось в разы. На скорой сделали передачу ЭКГ, записи сразу передаются врачу в больницу. В лабораториях стоят комбайны, которые делают тысячи исследований за короткое время. Тысячи! Вот недавно мы открывали с Виктором Ивановичем (Назаровым. – Прим. ред.) централизованную лабораторию. Вариант с Анджелиной Джоли помните же? Когда ей спрогнозировали раковую опухоль через 10 лет. У нас такая аппаратура в Диагностическом центре стоит. Уникальные вещи сегодня делаются на генном уровне. И это все за полтора года сделано.
– Мы это сохраним?
– Мы это сохраняем, и мы не дадим это разрушить. И очень хорошо, что у нас губернатор любит медицину и относится к нам очень трепетно. Конечно, у нас остались очереди в поликлинике. А как они не останутся? Левый берег – одна многопрофильная больница и 6-я взрослая поликлиника на Фугенфирова. Район растет, поэтому, конечно, там бешеная очередь.
– Не так давно в Омске внедрена госуслуга «Электронная регистратура». Позволила ли она сократить очередность и сколько человек получили талоны на прием к врачу?
– Мы разгрузили очереди электронной регистратурой – 3 млн записей за год. Электронная регистратура позволила нам помочь людям в районах области, не надо теперь ездить, записываться на приемы в ОКБ, онкодиспансер, в Клинический диагностический центр. Врач-терапевт посмотрел, как положено, и по электронной регистратуре записал его на определенное время в один из этих центров. За год 71 тысяча электронных записей в специализированные больницы из района. У нас более 800 ФАПов, на каждом нетбуки стоят. Очень много в плане информатизации сделано. Электронный рецепт – то же самое. Более 300 врачей у нас выписывают рецепт в электронном виде, более миллиона рецептов выписано за год, более 460 рецептов выписано по региональным льготникам. Это статистика.
– Везде потоки людей, что в частных клиниках, что в государственных. Мы стали так нездоровы или люди стали более бережно относиться к своему здоровью?
– Во-первых, люди стали более бережно относиться к здоровью. Во-вторых, надо признать честно, мы не справляемся. Здесь нужно говорить о доступности поликлиник. Если бы по месту жительства срабатывало 100% поликлиник, не думаю, что с нами кто-то мог бы конкурировать. Частник никогда с нами и не сможет конкурировать, мы сильнее намного и будем сильнее по крайней мере в ближайшем будущем. Кадры – у нас, технологии – у нас, врачи – у нас, и при нормальных подходах они не будут переходить в частную клинику. Более того, я сегодня говорю главным врачам: дайте возможность докторам платно работать в больнице вечером. Зачем ему ехать в частную клинику работать на кого-то, если он может в своем кабинете заработать деньги и для больницы, и для себя. Дайте ему процент такой же, какой дает частная клиника, и пускай он работает.
Еще этот закон о том, что пациент может записаться в любую поликлинику. Нельзя этого делать. Ну, например, человек живет на Московке, а записался в поликлинику № 4 в Нефтяниках. Ему стало плохо. Он как будет участкового терапевта вызывать? Не понимаю. Территориальный принцип должен сохраняться, а мы должны сделать все для того, чтобы у нас все поликлиники были хорошие, их нужно оснащать, укомплектовывать, делать ремонты, насыщать кадрами, оборудованием.
– Несколько лет назад в Омске стало развиваться очень нужное направление «Семейный доктор». Сколько сейчас в Омске семейных докторов?
– Сегодня в городе работают 122 врача общей практики. Они осуществляют амбулаторный прием и посещения на дому, оказывают неотложную помощь, проводят комплекс профилактических, лечебно-диагностических и реабилитационных мероприятий, содействуют в решении медико-социальных проблем семьи. Такая практика зарекомендовала себя с положительной стороны особенно на отдаленных территориях.
– Складывается ощущение, что у врачей все забюрократизировано, даже в частных клиниках: 5 минут осматривает и 10 минут заполняет формуляр.
– В частной клинике? Да стыдно им так работать. Мы при таком потоке – понятно. Но у них-то! Вообще, конечно, 5 минут мало. Около 8,5 минут нужно. Чтобы «переформатировать» работу российских медиков, в прошлом году был создан сервис «электронное рабочее место врача», который открывает много возможностей для терапевта. Он также поможет увеличить интервал для общения с пациентом.
– Почему нужно столько писать?
– А как не записать? Я не записал, а кто-то в суд пошел. Потом прокурор берет на экспертизу историю болезни и амбулаторную карту, и кто докажет, что я это сделал, но просто не записал. Поэтому записывается все: осмотр, все данные. Это документ.
– Для того чтобы пройти достаточно простую малоинвазивную операцию в частной клинике, выдают огромный список анализов. Зачем?
– Нужно смотреть конкретно. Есть такие заболевания, где определенные анализы должны сдаваться, а для непосвященного человека это кажется неправильно. Я доктором уже давно работаю, все то же самое было: те же анализы люди сдавали, так же в больницах лежали, те же очереди были. Сегодня нас поголовно ругают, но, когда прижмет, кричат: «Помогите», и бегут к нам. Все хвалят медицину Германии, других стран. Попробуйте, попадите там к узкому специалисту – месяц ждать будете. И это считается там нормальным, все к этому привыкли. Взять даже скорую помощь. У них пациента везут к врачу, а у нас врач едет к пациенту. У них на машинах скорой помощи работают парамедики, которые только курсы прошли, а у нас работают специалисты, которые отучились 6 лет, прошли уйму специализаций, особенно реаниматологи, токсикологи, нейро-, кардиоспециалисты. Поликлиническая служба у нас одна из лучших. У них такого нет.
– Кстати, регламентированы ли сроки ожидания приема у узкого специалиста и сроки ожидания скорой помощи?
– По скорой помощи должны работать в стандарте до 20 минут. Мы по этим показателям дошли до 90% на самые неотложные случаи. Это очень хороший результат. На все остальные идет задержка в среднем 26–28 минут, из-за этого иногда складываются полуторачасовые-двухчасовые ожидания. Почему и ввели должность дежурных врачей на самом пульте, они могут разговаривать с человеком, инструктировать его, пока едет скорая. Сегодня работают 89–92 бригады на город, а должно работать как минимум 100, в лучшем случае – 110.
Сроки ожидания узкого специалиста – минимум десять дней. Программа госгарантии – стандарт. Есть терапевт, который тебя должен посмотреть, забрать анализы. Если он видит, что у тебя неотложное состояние, отправит на лечение. А если плановая ситуация, тогда в порядке очереди.
– Почему вдруг перестали хвалить медицину, что произошло с престижем профессии?
– Очень тяжелые 90-е годы «убили» медицину. В 98-м году я пришел работать директором департамента здравоохранения в городе, задержка зарплаты была семь(!) месяцев. Зарплату платили тапочками, хлебом, чем угодно. Все пошли в коммерцию, кадрами практически никто не занимался. Потом наступила демократия, и по нам стали жестко бить, в том числе и СМИ.
– Что делается для того, чтобы в профессию приходили действительно будущие медики?
– У нас хорошие медучилища, там хороший преподавательский состав. Они готовят хорошие кадры. Недавно был в таком училище на Левом берегу, там хорошие студенты. Многие из села, и они возвращаются туда работать. Очень плотно работаем с ассоциацией медсестер Татьяны Зориной. Просто шикарная ассоциация, там вся эта работа ведется – поднимается престиж профессии, проводятся съезды, слеты, совещания, работа с молодыми. В медакадемии есть курсы, куда приглашают детишек. Работают точечно. Говорим главврачам: начинайте вести детишек со школы и они вернутся к вам с соответствующим уровнем подготовки. Платите им стипендию, платите за общежитие, чтобы они потом возвращались к вам и работали. Сегодня складывается проблема по возврату целевиков – закона нет. Раньше 3 года молодому специалисту нужно было отработать. Отработал, уехал, следующий приехал – «вертушка» была. Сейчас этого нет, и мы ничего сделать не можем. Здесь важна работа на местах. И мы работаем. Молодым врачам полагаются разовые выплаты – от 20 до 50 тысяч рублей, в северных районах доплаты получают все – от 1 до 10 тысяч рублей. Плюс жильем обеспечиваем.
– Как развивается в регионе частно-государственное партнерство, в частности программа по реабилитации онкобольных?
– Вообще реабилитации онкологических больных раньше не было, и мы стали этим заниматься. По этой программе мы работаем с санаторием «Оазис». Им выделены средства в рамках программы ОМС, они выделили около 40 тысяч койко-дней на год. Это мало, конечно, нужно гораздо больше, и нуждаются больше, но пока мы ограничены в деньгах, поэтому делаем первые шаги. «Рассвету» мы отдали реабилитацию детишек, также больницы бесплатно направляют их в шикарный лагерь в Чернолучье. Санаторию «Русский лес» отдали квоту по кардио- и неврологии, инсультам. Главное, что люди бесплатно получают помощь. И ни одной жалобы не было. А по онкологии, я считаю, это вообще шаг вперед. При сегодняшних технологиях и уровне операций, химиотерапии онкология – это не смертельный диагноз. Забудьте про это! Пятилетняя выживаемость просто шагнула для таких людей. Если на ранних стадиях обнаруживают, прогнозы просто шикарные.
– Как обнаружить рак на ранних стадиях, ведь при онкологии, как правило, ничего не болит?
– Диспансеризация. Плюс делаем очень многие программы, например, исследование мужчин на онкологию предстательной железы. У нас по онкологии жесточайшая статистика: осмотры, первичная выявляемость, запущенность, смертность, летальность послеоперационная. Кстати, за год мы смогли снизить показатели по смертности по онкологии на 1,4%. Потихоньку, но снижаем.
В прошлом году провели диспансеризацию 397 тысяч человек взрослого населения, более 400 млн рублей на это истратили. Детское население – 100% диспансеризация. Деньги есть, и мы все это делаем. Врачей настраиваем, потому что это дополнительный заработок ко всем их приплатам. Помогайте и вы нам народ отправлять на диспансеризацию.
– Педиатры бьют тревогу – у детей сколиоз, ожирение, аллергия. Как сохранить здоровье детей?
– Сколиоз, ожирение, аллергия – болезни цивилизации, обусловленные экологическими проблемами, нерациональным питанием, образом жизни. Первое место отводится болезням органов дыхания, второе – болезням органов пищеварения, затем болезни глаз, мочеполовой и костно-мышечной систем. Детям необходимо прививать навыки здорового образа жизни, занятий спортом, культуры питания.
– Какие самые распространенные заболевания в Омской области?
– Это сердечно-сосудистые заболевания, новообразования (онкология), туберкулез. Наш показатель, на который мы смотрим, по которому оцениваем работу, – это показатель материнской и младенческой смертности, последний, кстати, снизился – 7,4 на тысячу родившихся. Он ниже, чем в СФО, и ниже, чем в РФ. Выхаживать стали детишек с экстремально низкой массой тела – 500-граммовых, их только в прошлом году в областной больнице родилось 25. Среди всех на первом месте по смертности стоит кровообращение и онкология. Но и по онкологии, кардиологии, туберкулезу показатели снизились. У нас выросла смертность от внешних причин, за счет убийств, суицидов и случайных отравлений алкоголем. Там прям мы взлетели. Цифра ниже, чем у других, но для нас она выросла.
– На бесплатное обеспечение какими качественными лекарственными препаратами могут рассчитывать омичи? Обоснованы ли слухи о том, что всех диабетиков переведут на отечественный низкокачественный инсулин?
– В текущем году в системе организации лекарственного обеспечения, в том числе льготного, изменений не произошло. Все работает также, все лекарственные препараты, отпускаемые из аптечных организаций, прошли процедуру подтверждения соответствия, то есть их качество подтверждено. Пациенты, нуждающиеся в заместительной терапии инсулинами, получают препараты производства разных стран, в том числе на протяжении нескольких лет и российского. Каждому пациенту инсулин подбирается индивидуально. Никаких нареканий на качество или на неблагоприятные побочные реакции при применении инсулинов российского производства к нам не поступало. В настоящее время запас всех необходимых инсулиновых препаратов составляет полугодовую потребность.
– Как вы относитесь к закону, который запретил рекламу медицинских услуг?
– Я не представляю, как можно не рекламировать услуги областной клинической больницы. Шаман может, а мы не можем. Например, клиника «Евромед» почему не может рекламировать свои услуги? Мы, кстати, с ней работаем в рамках частно-государственного партнерства.
Еще 17 февраля председатель Комитета по охране здоровья Госдумы Сергей Калашников предложил внести поправки в закон «О рекламе», предусматривающие исключение из сферы действия части 8 статьи 24, которая запрещает рекламу медицинских услуг, в том числе методов профилактики, диагностики и медицинской реабилитации. Я думаю, будут изменения.
БЛИЦ
– Андрей Евгеньевич, как вы сами боретесь с простудой?
– Борюсь, как все люди: чай, мед, лимон. Покупаю все, что продается в аптеках – аспирин, терафлю.
– Ваша любимая книга?
– «12 стульев».
– Ваше отношение к спорту?
– Когда-то занимался плаванием, фехтованием. Сейчас нет. Если есть возможность – охота, рыбалка.
– С докторами ходите?
– С близкими друзьями.
– Что нравится в людях, а что нет?
– Не люблю, когда врут, вообще не приемлю, не понимаю, не переношу. И если узнаю об этом, прерываю общение. Нравится порядочность.
– Сериалы про врачей смотрите?
– Нет.
– Когда смотрите со стороны на операцию, не хочется самому взять скальпель в руки?
– Никогда. Уже давно. 1996 год, я главный врач детской больницы № 3, не прекращал дежурить в БСМП № 1 врачом-урологом, получалось раз в две недели. Как-то ночью зовут в операционную. Я перешагиваю через порог и вдруг внутренне напрягся. Все. На следующий день пошел и написал заявление о том, что больше не буду дежурить.
– Наша медицина в регионе наполнена именами, кто-то уже ушел в историю, кто-то горит ярко и сегодня. Мы будем знать эти таланты?
– Они есть. Я не буду называть фамилии талантливых врачей. Но мы их знаем, и мы узнаем о них через ваш проект «Здоровье».
Подготовила Наталья Чебакова
Фото Татьяны Шакировой
Материалы сайта могут содержать информацию, не подлежащую просмотру лицам младше 18 лет.