Людмила ВАСИЛЕНКО: «Иногда мы жаждем беременности пациентки»

Омский врач-гинеколог рассказывает о том, почему нельзя откладывать беременность, к чему может привести нерегулярная половая жизнь и как лечить миому.

По мнению заведующей гинекологическим отделением № 2 Клинической медико-санитарной части № 9 Людмилы Василенко, основная функция женщины – не прекрасное образование, не работа, не капитал, который она получает, а ее женское счастье – беременность и роды. Если откладывать это на потом, можно вообще потерять шанс быть счастливой.

– Людмила Николаевна, начнем с простого, но в то же время главного, что должна знать женщина о своем теле?

– Для того чтобы женщина в любом возрасте жила полноценной жизнью, она должна знать, что женская красота – это ее здоровье, в том числе здоровье ее половых органов. От этого зависит и как девочка развивается, и как сложатся ее отношения с мужчинами, в том числе сексуальные, и как она будет вынашивать и рожать ребенка. Каждая женщина должна знать анатомию своего тела хотя бы на уровне 7–8 класса, интересоваться, как все устроено, как должно функционировать. Начиная с 12 лет и до 55 у женщин должна быть менструальная функция, которая связана с гормональной и должна работать как часы. Когда «часы» останавливаются, начинается новая ягодная пора. В этот период никаких выделений и болей быть не должно.

– Когда наступает менопауза?

– От 45 лет – самое раннее и до 55 – самое позднее. Кровянистые выделения у женщины после 55 лет – это проявление заболевания, даже при том, что это регулярные и не обильные выделения. 

– Но разве не бывает исключений?

– Нет, мы так запрограммированы: 55 лет и 1 день – все должно завершиться. Если у женщины в 42 года нет менструации – это не климакс, а тоже заболевание. До 45 лет женщина может забеременеть и выносить ребенка. Все в организме связано между собой и все правильно.

– Сегодня рожать после 40 стало модным, поздние роды как-то влияют на здоровье женщины?

– Действительно, в последнее время наши женщины откладывают свою репродуктивную функцию на «после тридцати». То ли стали жить лучше, то ли стали более эмансипированными. В этом плане мы приближаемся к Западу. В 42–45 лет рожают, есть у нас беременная пациентка, которой 52 года. Причем беременеют без использования вспомогательных технологий – естественным физиологическим способом. Если раньше девочка в 18 лет была не замужем, это считалось катастрофой, а сейчас все учатся, пытаются себя в чем-то реализовать. Им важно показать свои спортивные достижения, добиться чего-то в профессии, заработать деньги и только потом задуматься о семье и детях. К сожалению, болезни не ждут, поэтому все должно быть в свое время. Несмотря на то что ей хочется, женщина должна быть женщиной, и ее основная функция – не прекрасное образование, не работа, не капитал, который она получает, а женское счастье – беременность и роды. Для этого мы созданы, и если нечего оставить после себя, какой смысл во всем?!

– Тогда в  каком возрасте лучше рожать детей?

– Мои коллеги-акушеры говорят, что первого ребенка в идеале нужно родить до 22 лет, причем первая беременность должна обязательно реализовываться в роды и ни в коем случае не заканчиваться абортом. Второго – до 25–30 лет. Однако мы, врачи, не можем вносить какие-то штампы. Мы должны приспособиться к реалиям и стараться профилактировать возможные заболевания, осложнения от абортов, вовремя объяснять последствия.

– От абортов столько вреда, может быть, их вообще запретить, как хотят депутаты?

– Мне это не нравится. Есть такое понятие «права человека», и мы не должны их нарушать. Масса женщин не имеют возможности контрацептивы купить, не то что ребенка вырастить. Почему общество должно за эту пациентку решать, прерывать ей нежелательную беременность или нет? Это неправильно.

– С какими заболеваниями у женщин вам приходится сталкиваться?

– В больнице две самостоятельные гинекологические службы. Гнойная гинекология, которая осуществляет круглосуточную неотложную помощь женщинам с воспалительными гнойно-септическими заболеваниями, не связанными с беременностью. И мое отделение – плановое, которое занимается опухолями матки и опухолевидными процессами. Это гиперплазии, эндометриозы, кисты и кистомы – то есть доброкачественные заболевания яичников, патологии шейки матки. И, конечно же, миомы.

– Как проявляет себя миома?

– Проблема в том, что миома матки существует целых пять лет до того, как активно клинически проявиться. Однако есть симптомы, которые должны настораживать женщин. Продолжительность менструации у здоровой женщины должна быть не более недели – от 3 до 7 дней, промежутки между циклами – не короче 21 дня и не длиннее 35 дней. Если есть нарушения, нужно обратиться за медицинской помощью, потому что это и есть проявление заболевания. Ну а увеличение объема живота – вообще край. Бывает, после операции мы уносим миому в 15-литровых ведрах, так как опухоль занимает всю брюшную полость. Она растет вокруг сосудистых пучков и сплетений, поэтому технически сложно такую миому убрать. Мы должны приложить много усилий, чтобы пациентка не потеряла много крови. А вот сохранить орган в таких случаях вообще сложно. Процент органосохраняющих операций очень низкий, всего 4%.

– Всегда ли при миоме показана операция?

– Миому размером до 4 см можно вообще не трогать, если она не растет внутри полости матки или если этот узелочек не дает осложнения. В других случаях показано лечение. Благодаря современным технологиям сегодня мы можем уменьшить опухоль, не оперируя матку. В сосуды, которые питают опухоль, через локтевую или бедренную вену вводятся вещества, именуемые эмболами, они эти сосуды закупоривают. Соответственно, опухоль перестает питаться, уменьшается, и пациентку не надо оперировать. Таким же способом мы можем уменьшить большую миому, и в результате избежим больших кровопотерь при операции.

– В каком возрасте обычно развивается миома?

– Миома молодеет. Я сталкиваюсь с пациентками 18–20 лет, которые только начинают половую жизнь, а многие еще даже не начинали. Настолько агрессивные сейчас стали заболевания, наверное, потому что мы боремся с природой, а она нам так за это отвечает. Миома стареет. В институтах всех акушеров-гинекологов учат: когда у женщин начнется климакс, все проблемы закончатся. Половина отделения у меня женщин с миомами, которым далеко за 55. Это тоже современная тенденция.

– Каковы причины возникновения миомы?

– Это наследственные факторы, различные воспалительные процессы, аборты. К причинам можно отнести отсутствие половой жизни, сексуальные отношения должны быть регулярными. А также злоупотребление солнцем. Есть такое понятие у старых акушеров, что матка, молочная железа и щитовидная железа – это три сердца женщины. Если в одном из сердец какой-то сбой, то и в другом будет обязательно. Если щитовидную железу с юности в соляриях терроризировать, потом это отразится на матке. Молочная железа и матка связаны, поэтому когда женщины, чтобы не прибавить в весе, отказываются от кормления ребенка грудью, это тоже неправильно.

– А роды?

– Правильные роды, наоборот, излечивают от массы болезней. При миомах, и в особенности эндометриозах, мы жаждем беременности пациентки, потому что беременность, сами роды и лактация приводят к изменению ее гормонального фона, и все гормонозависимые миомы и эндометриозы погибают сами по себе. 

– А если женщина не хочет ребенка?

– Здесь уже речь идет о ее здоровье. Жизнь свои интересы преследует, а заболевания свои. Она должна захотеть.

* * *

С Людмилой Николаевной мы планировали потратить на беседу не больше часа, однако обстоятельства заставили пересмотреть наши планы. Во время беседы заведующую отделением вызвали на очередную операцию. Интервью растянулось на два с лишним часа.

– Сегодня 12 операций уже, – посетовала, вернувшись из операционной, врач. – У нас отделение небольшое, всего-навсего 30 коек, но мы проводим за год около 4,5 тысячи операций. Это огромное количество. Я люблю свою работу, я ее обожаю, потому что видны результаты моего труда. Но я мечтала бы не ходить в операционную. Утром мы выполнили четыре серьезнейшие операции. Обратись эти женщины ко мне хотя бы год назад, не было бы ни этих операций, ни тяжелых последствий. Слава Богу, у нас есть современные технологии и оборудование, которое нам очень помогает. 

– Какие высокотехнологичные операции вы проводите?

– Эндоскопическим доступом через проколы не более 1,5 см мы убираем узелочки, извлекаем опухоли, при этом оставляем матку. Стараемся оставить как можно меньше следов, чтобы женщина ушла и забыла, что это было когда-то в ее жизни. Чтобы она могла реализовать себя и как мама, и как здоровая супруга, и как руководитель предприятия, и как обычная работница. В прошлом году мы получили 40 квот, в этом году всего 10. Но мы делаем операции и без квот, пациент просто покупает эту услугу. Эндоскопических операций, а они все высокотехнологичные, мы сделали около 400 за этот год, 250 из них – большие, серьезные. В нашем отделении лежат пациентки в возрасте от 17 до 93 лет. Естественно, у всех разные соматические патологии: сахарный диабет, заболевания крови, головного мозга, артериальная гипертензия... Технически прооперировать иногда не проблема, важно правильно обезболить. Наши анестезиологи настолько опытные и многофункциональные, что мы, несмотря на всю сложность соматической патологии, лишь в единичных случаях отказываем пациенткам в операции. Мы проводим по 4–5 в месяц самых разнообразных симультанных операций, это когда два доктора работают на одном теле. Например, у женщины кистома яичника и желчно-каменная болезнь. Мы делаем ей проколы, сначала убираем кистому, а потом хирург через эти же проколы делает свою работу. Представьте, две операции или одна! При всем том, что наше учреждение государственное, мы стараемся для каждого пациента подобрать лечение согласно его соматическим патологиям, гинекологическим заболеваниям, возрасту, материальным возможностям, особенностям социальной жизни. Лечить ведь нужно не болезнь, лечить нужно человека.

– В своей работе вы используете лазерную терапию и ультразвук, в чем их преимущества?

– Это высокотехнологичные методы. Лазер я могу использовать как скальпель и удалять эндометриодные очаги внутри живота и на поверхности тела. Раньше, например, эрозию шейки матки выжигали током, который сносил практически 60–80% шейки, впоследствии шейка не открывалась при родах. Лазерным лучом можно сделать тоже самое, что и током: удалить очаги, опухолевидные процессы, полиповидные образования на шейке. При этом за счет температуры и длины волны лазер работает так, что не нужен наркоз, а восстановительный период после операции короче, чем при использовании тока. Есть европейские страны, где занимаются патологией шейки с использованием лазера даже у беременной, потому что он безопасен, бескровен, безболезненен и не действует на плодное яйцо. Ультразвук прекрасен при спаечных процессах, он режет только там, где есть инструмент, не травмируя близлежащие органы. Он мягче, не оставляет такой ожоговой поверхности, как ток, пациентки быстрее выздоравливают, у них меньше воспалительных осложнений. С внедрением этих методов в отделении мы практически отказались от антибиотикотерапии. Многие пациентки жалуются, думают, что их не лечат. Но мы отходим от старых технологий, тяжелых, рутинных, экономически, физиологически и психически для человека затратных. И эффективность от этого только выше.

– Отчего происходит опущение органов и как это лечится?

– Причины опять же наследственные. Привести к опущению могут неправильные, тяжелые или стремительные роды, крупный плод. Часто этим страдают пациенты с сахарным диабетом, а также люди, ведущие сидячий образ жизни. Причиной могут стать аборты и оперативные вмешательства. В период менопаузы эластичность тканей тоже снижается. При опущении нужно наблюдаться у гинеколога, делать зарядку на мышцы промежности, использовать заместительные препараты гормональной терапии, соблюдать диету, потому что запоры и нарушение функций прямой кишки влияют на половые органы в том числе. Нельзя шутить с мочевым пузырем, если хочется в туалет, не нужно терпеть. Важно помнить, если не работать над опущением, будет выпадение. В более тяжелых случаях мы выполняем операции с использованием различных сетчатых материалов-протезов, которыми фиксируем растянувшиеся связочные аппараты, либо убираем органы. Таких операций мы делаем около 100–150 в год.

– Людмила Николаевна, как вы вообще решили стать врачом?

– У нас педагогическая семья, 400 лет общего стажа: мама, папа и все-все-все. Но у меня прабабушка была повитухой, и я с детства знала, что буду акушером-гинекологом. Изначально я выбирала этот путь, наверное, генетически. Видно, прабабушка оставила во мне свои гены, которые позволили мне реализовать себя в этой профессии.

– Не жалеете?

– Нет, потому что свою профессию я люблю. А без любви в нашей профессии нельзя. Сколько работаю с женщинами, столько удивляюсь – у каждой своя планета, и надо эту планету заставить попасть в ту орбиту, которая приведет к успеху в ее лечении. Женщины вообще существа уникальные.

– Какие профессиональные и человеческие принципы считаете для себя главными?

– Относиться к пациенту так, как к самому себе, это мой жизненный принцип. Я всегда думаю, а как бы я сделала, если бы у меня было это... Себя же жальче. Наверное, это правильно. Голова должна быть холодной, а сердце – горячим. Если ты не человек, не можешь быть профессионалом, иначе перейдешь на уровень слесаря-гинеколога – ты можешь сделать свою работу хорошо, но она не принесет счастья пациентке.

– Приходилось вам принимать роды?

 – Я акушером-гинекологом недолго проработала, но в интернатуре приходилось даже кесарево сечение делать. И сейчас делаю, но я все-таки больше гинеколог-хирург.

– Счастливая женщина, на ваш взгляд, какая она?

– Здоровая, любимая, которая во всех своих женских функциях реализована: есть муж, дети, любимая работа, и все равномерно распределено.

– А вы счастливы?

– Да, у меня все для этого есть.

– Спасибо!