Муж умершей после родов омички рассказал, как все было

По словам родных Яны Шмаковой, медперсонал роддома скрыл, что ее увезли в БСМП. Они считают, что к смерти женщины привела халатность врачей.

С Александром Шмаковым мы встретились рано утром у офиса его адвоката. Видно было, как Саша нервничает – не привык он к публичности, не умеет красиво и много говорить. Однако горе, которое произошло в его семье, не позволяет ему молчать. Он хочет лишь одного – получить ответы на свои вопросы.

Как могла молодая здоровая женщина родить здорового крепкого малыша и после этого умереть?

Что пошло не так?

Где искать виновных и понесут ли они наказание за свои халатные действия?

Эти вопросы не дают покоя Александру ни днем, ни ночью. Он считает, что только с помощью СМИ можно сделать так, чтобы смерть его жены не осталась безнаказанной. Для этого он решил рассказать, как все было.

– Мы осознанно решили рожать в первом роддоме – нам рассказывали, что там хорошая техника, новое современное оборудование и созданы прекрасные условия для женщин, – начинает свой рассказ Саша. – По прогнозам врачей, наш долгожданный малыш должен был появиться на свет 11 мая, но в этот день Яна не родила. Наверное, неправильно поставили срок. Яна чувствовала себя хорошо, поэтому в женской консультации нам посоветовали подождать, и если схваток не будет, то 17 мая ложиться в роддом.

В назначенный день Александр привез жену в роддом № 1. Два дня женщина лежала в палате, но родовая деятельность не наступала, и на 19 мая ей назначили стимуляцию родов. В 9 часов утра Яне проткнули плодный пузырь и дали родостимулирующий препарат, а в 18.00 сделали кесарево сечение, в результате которого родился здоровый мальчик. Яна пришла в себя после операции и сразу же сообщила мужу, что у нее все хорошо. Однако потом она почувствовала боли в животе.

– Она лежала в реанимации два дня и постоянно писала эсэмэски мне и сестрам, жаловалась на вздутие живота, – продолжает муж девушки. – За это время у нее постоянно брали кровь на анализы, делали клизму, ФГДС, УЗИ, откачивали воздух из живота. 21 мая ее перевели в обычную палату, а 22-го числа, спустя три дня после кесарева сечения, она позвонила мне и со слезами сообщила, что ее зачем-то переводят в БСМП, хотя, по словам врачей, все анализы были хорошие. Яну посадили (!) в какую-то санитарную машину и без сопровождения медперсонала (!) с одним водителем отправили в больницу.

Никто из персонала роддома не сообщил родственникам о случившемся. Яна сама позвонила им из машины. Страха в ее голосе не было, только недоумение. Недоумевали и сами родные.

– Я два раза набирал номер роддома, мне отвечали, что Шмакова находится в отделении в палате и у нее все нормально, – возмущается Саша. – Это при том, что мы все знали, где она. Я спрашивал у женщины, которая брала трубку: «Вы уверены, что она в палате?» Мне отвечали: «Да, я только что там была и ее видела, у нее все хорошо». Потом мы приехали в БСМП-1, врачи которой нам объяснили, что посмотрели карточку и анализы Яны и сразу же увезли ее на операционный стол. Якобы у нее пошло сильное заражение крови. Мы бросили клич в соцсетях о сборе крови для Яны, но она ей так и не понадобилась. Жену ввели в искусственную кому, из которой она больше не вышла. 24 мая в 7.20 мне позвонил какой-то мужчина и без объяснения причин сообщил, что час назад Яна скончалась.

Такого никто даже предвидеть не мог. Словно удар под дых – дыхание перехватывает, и комок застревает в горле. А потом только слезы. Слезы, которые не прекращаются.

– Как мне потом объяснил главный врач роддома, Яну тянули до последнего, кололи ей антибиотики, делали все возможное, но они не могли предугадать, что все так получится. А в БСМП сказали, что если бы Яну привезли хотя бы на полдня раньше, ее можно было спасти, – вспоминает Александр.

Адвокат убитого горем мужа считает, что в деле Яны Шмаковой, которым уже занимается Следственный комитет, очень много вопросов.

– Только по истечении трех дней врачи роддома приняли решение о переводе пациентки в БСМП, – говорит Алексей Матютин. – Почему за этот период при наличии жалоб на вздутие живота не был собран консилиум узких специалистов, не были проведены четкие исследования, женщина не была переведена в хирургическое отделение? Почему медперсонал утверждал, что женщина находится в роддоме, в то время, когда она была отправлена в БСМП? В день смерти Яны в СМИ появился комментарий пресс-секретаря министерства здравоохранения Омской области о том, что к ним жалоб не поступало и они не проводят никаких проверок, хотя, по нашим сведениям, в этот же день ведомство изъяло всю документацию из роддома. Это нас тоже настораживает: если все хорошо, какой смысл изымать документацию до следственных органов? Конечно, мы не можем голословно обвинять врачей, пока нет результатов патологоанатомической экспертизы, они будут готовы после 20 июня, но с нашей стороны уже написаны заявления в Следственный комитет о привлечении к уголовной ответственности виновных лиц за оказание некачественной медицинской помощи, поданы жалобы в Министерство здравоохранения. По результатам патологоанатомической экспертизы будет назначена судебно-медицинская экспертиза, после которой станет понятно, с чем мы можем пойти в суд. Экспертиза должна быть проведена в обоих учреждениях – в роддоме, где она пролежала три дня после родов, испытывая боли, и в БСМП-1, где была прооперирована и умерла. Хочется, чтобы дело не закончилось покрывательством виновных, потому что они есть и они должны быть наказаны.

– Мы хотим привлечь внимание к нашему случаю, чтобы это не повторилось с кем-то еще и чтобы ни одну семью не коснулось подобное горе, – добавляет Александр.

Сегодня малыш, которого мама видела всего два раза в жизни и которого перед смертью попросила назвать Владиславом, растет и развивается хорошо. 19 июня ему исполнится только месяц. Александру, ставшему отцом-одиночкой, приходится справляться со всем самому – и работать, и ребенка растить (хорошо, мама Яны помогает), и крутиться по дому. Он еще до конца не осознал своей страшной потери, ему все кажется, что Яна скоро позвонит и попросит забрать ее домой...

Ей было всего 27 лет.

Комментарий заместителя министра, начальника управления организации оказания медицинской помощи женщинам и детям министерства здравоохранения Омской области Ольги БОГДАНОВОЙ:

– У населения складывается ложное впечатление относительно министерства здравоохранения, его заведомо обвиняют в покрывательстве и бездействии, воспринимают как орган, защищающий права мундира. Между тем первоочередная задача ведомства – защитить права пациента, а для этого нужно разобраться в произошедшей ситуации и либо подтвердить, либо опровергнуть вину медработников. Любой случай материнской смерти очень тщательно разбирается, и то, что мы пытаемся что-то скрыть или кого-то не наказать – заблуждение. Полный анализ произошедшего может быть проведен только после установления причины смерти по результатам патологоанатомического исследования, которое на данный момент еще продолжается. Кроме того, для служебного расследования нам нужны истории болезни пациентки, которые сейчас находятся в Следственном комитете, и мы уже отправили туда запрос на представление нам этих документов.

– Ольга Николаевна, что представляет собой служебное расследование?

– Результаты патологоанатомического исследования и истории болезни пациентки будут изучены экспертами в лице акушеров-гинекологов и хирургов, которые дадут свое заключение о причине произошедшего. Далее мы соберем комиссию из работников министерства и экспертов, проводящих рецензирование, на которой выслушаем мнения персонала всех учреждений, где получала помощь пациентка – женской консультации, родильного дома № 1 и больницы скорой медицинской помощи № 1. На основании собранной информации комиссия сделает выводы и примет итоговое решение служебного расследования. Это решение не одного человека и не двух,а целого профессионального медицинского сообщества. Думаю, что это займет не менее двух месяцев.

– Что вы можете сказать сегодня родным Яны?

– Конечно, в первую очередь, искренние слова сочувствия. Но я не могу огульно обвинять всех врачей. В оказании помощи девушке участвовало много врачебных бригад, и говорить, что все виноваты, по меньшей мере непрофессионально и неэтично. Но в то же время у меня нет оснований говорить о том, что никто не виноват и что так суждено было случиться – ни в коем случае. Мы общались с мужем этой девушки и сейчас готовы ответить на те вопросы, на которые мы знаем ответы, и предложить какую-то помощь, которая требуется. Также мы готовы обсуждать с родными этапы проводимого расследования, и если виновные найдутся, расскажем об этом. Но пока делать выводы рано.

РИА «Омск-информ» будет следить за развитием событий.